Письмо монаха к другу из столицы

Благодарю тебя сердечно, мой дорогой друг Теодор, за то, что ты так быстро переслал мне заказанные книги. Господин Приор был милостив и, не вскрывая ящика, велел доставить мне его в келью.

Я был рад, что отец Винсент, принесший мне все это, сразу же удалился.

Я с жадностью все распаковал. Пожалуй, он рассердился бы, увидев, как много разных пестрых тетрадей ты мне прислал по первой же моей просьбе. Ты не заблуждаешься, дорогой друг Теодор. Мне, находящемуся за этими стенами, хочется узнавать, что происходит в мире, который я навсегда покинул. Поэтому я охотно читаю в газетах о мирской жизни. О том, что мне показалось необычным, несообразным, но что меня весьма тронуло. Хотя подобные отношения и чужды мне. Я понял, что часто писатели в обеих газетах нападают друг на друга, имея немалые разногласия. Они бы вают грубы и готовы отстаивать свое мнение с помощыо ужасных выражений и ругани. Мне это не нравится. Я даже вспомнил его Преосвященство господина Прелата, который однажды основательно отчитал отца Адальберта за то, что тот в своей проповеди в день святого Антония Падуанского неприлично поносил доктора Лютера. Господин Прелат сказал: это доброму делу скорее повредит, чем поможет, и это также знак грубого, плохого характера. Я также был вне себя от радости, когда прочитал, что господин Шиллер, если я не ошибаюсь, и есть автор чудесного стихотворения о Дон Карлосе. И который, об этом я читал еше живя в миру, создал новую трагедию, в которую даже ввел хор по традиции древнегреческих трагедий.

Она называется «Невеста из Мессины». Ты знаешь, дорогой друг Теодор, что я прежде серьезно изучал музыку. Но не доволен моими поверхностными знаниями теории, которых мне хватает лишь, чтобы выстоять службу в День Всех святых или Всенощное бдение.

Мое самое пристальное внимание обращено к музыке древних. И я ощущаю глубокую боль, когда читаю у писателей древности, что эта музыка производила чрезвычайное воздействие. Мне было горько думать, что способ, которым это достигалось, утрачен навсегда. Все. что я мог обнаружить в старинных рукописях о музыке, о связанных с ней театральных постановках древних греков, я сравнивал с нынешними. Я пока не представляю, чем - в сравнении с нашей декламацией и пением — была декламация в древнегреческой трагедии, которая записывалась нотами и сопровождалась звучанием инструментов. Хор в ней был конечно ближе к собственно пению, чем к исполнению стихов. Они исполнялись на разные голоса и под разные инструменты. Это же доказывает и изречении Сенеки:

Non vides quam multorum vocibus chorus constet, unus tamen ox omnibus sonus redditur, aliqua illic acuta, aliqua gravis, aliqua media. Accedunt viris feminae, interponuntur tibiae, singulorum illic voces latent, omnium apparent etc.

Но как это собственно вписывалось в произведение, насколько декламация хора сближалась с самой мелодией, об этом я не имею представления. И насколько я знаю, пока никому не удалось напасть на этот след. Всё узнать так. чтобы это можно было повторить.

Важное открытие выпало на долю господ ученых из Веймара. Я прочитан, что в новую трагедию господина Шиллера, поставленную на сцене, введена декламация, сопровождаемая звучанием музыкальных инструментов. Напиши мне, дорогой, сам ли господин Шиллер или кто-то другой напал на след древних. Какие использовались средства, чтобы ввести артистов и музыкантов в эту тайну древнего искусства. Некто пишет в газете, что хор состоит из семи декламирующих артистов, а звучит это так, словно школьники проговаривают свой урок. Правда, я не могу себе представить что-то более нелепое и нерифмованное, как если бы несколько артистов произносили со сцены рифмованные строки, не думая об ударении, не привязывая стихи к нужному ритму. Даже и подумать не смею, что ученым мужам из Веймара взбрело в голову вынести Греческий Хор на театральную сцену, не усвоив способ исполнения древних во всей его сложности. Напиши мне также, дорогой друг Теодор, сопровождали ли флейты всю декламацию в спектакле. Или лишь звучали как поддержка хору. А также, исполняли ли трагедию в масках и на котурнах? Жажду узнать, какое действие произвел хор на слушателей. Были ли они потрясены. Или с актерами случилос то же, что с профессором Мейбомом, над которым смеялся весь двор королевы Кристины, когда он начал исполнять одну древнегреческую арию. Выглядело это неприлично, ведь профессор – человек высокоученый, достойный, да и хотел сделать все, как лучше. Но порой у него «случались» глупые идеи. Как об этом многие пишут. Наконец советую тебе узнать, почему господин Шиллер выбрал для трагедии в греческом духе не героическую историю из древних времен, а некую современную историю. Представляю, как это смотрелось бы, если местные монашки из монастыря Св. Урсулы обрядили бы младенца Христа к Рождеству в чиновничье платье. Оно слишком длинное, широкое, не подходит вообще и выглядит всё это ужасно.

А если восстановили древнегреческий метод, люди преодолели первое впечатление необычности, тогда уж все состоится. А без звучащих инструментов, без расписанной по нотам декламации – всё это лишь пустая болтовня. Трагедию о Валленштейне, которую господин Шиллер, говорят, написал в стихах, и о гусситах из Наумбурга, - думаю, эту чудесную пьесу, - так как здесь о ней многие говорят, они будут ставить в сопровождении трагической басовой флейты (tibia dextra), а новые комедии господина Коцебу в стихах сопровождать игрой на комичной дискант-флейте (tibia serrana). Такое я бы хотел услышать. Желаю здравствовать, мой дорогой друг Теодор. Молюсь за тебя всем святым.